Вся жизнь человека среди людей не что иное, как битва за чужое ухо.
Мы пишем книги, потому что наши дети не интересуются нами. Мы обращаемся к анонимному миру, потому что наша жена затыкает уши, когда мы разговариваем с ней.
Именно отсутствие жизненного содержания, эта пустота и является мотором, принуждающим писать.
В пору всеобщей графомании написание книг обретает обратный смысл: каждый отгораживается собственными словами, словно зеркальной стеной, сквозь которую не проникает ни один голос извне.
«Живет ли человек, когда живут другие?» Гете.
Тот, кто пишет книги, либо все (он единственная вселенная для самого себя и для всех других), либо ничто. А так как никому не дано быть всем, мы все, пишущие книги, являем собою ничто.
Каждый человек без исключения носит в себе писателя как некую свою возможность. Ибо каждый человек страдает при мысли, что он исчезнет в равнодушной вселенной неуслышанным и незамеченным, а посему сам хочет вовремя превратиться во вселенную слов.
Но когда однажды (и это будет скоро) во всех людях проснется писатель, настанут времена всеобщей глухоты и непонимания.