Teresa Numa
Сидя на стуле, она думала: правильно ли я поступила, что все порвала? Может, нужно было еще побороться? Ай! да хватит уже! скоро голова лопнит и я сойду с ума! Я все сделала правильно!
Потом она положила руки на стол, легла на них и закрыла глаза. Воображение тотчас же нарисовало старый грязный подъезд: крысы пробегали рядом с мусоропроводом, где-то постоянно хлопала дверь, звонили в домофон, потом входили, жали кнопку лифта, ждали, плевали, потом поднимались вверх. Его руки обнимали ее, мягкие, добрые, не-то мамины, не-то друга, его руки. Таких рук она больше не встретит, не поцелует, не возьмет в свои. Он гладил ее по голове, шептал что-то. Было так хорошо, так уютно. Уже два ночи, через четыре часа вставать, а еще почитать бы, и накрасить ногти. Нестрашно. Когда он был - все было нестрашно.
Теперь этого не будет. Кто меня так обнимет, кто будет приходить всегда? Где это всегда? Нет его больше.
Она сорвала полотенце с мокрых, недавно вымытых волос, натянула джинсы и майку, взяла ключи и быстро выбежала, пока мама не спохватилась.
Где он жил, она знала. Дом, этаж, квартира. Однако вид домофона ее смутил. Как это я не подумала... я не знаю. Она попробовала разные комбинации: сто три, сто четыре, колокольчик - сто три, сто три - колокольчик и т.д. "Неправильный номер", "неправильный номер", "непр...".
Тогда она пошла и положила денег на телефон. Купила две штуки "Винстона". Она же бросила курить. Ну это уже неважно.
"На вашем счету недостаточно денег для совершения исходящего вызова"! Деньги не приходят.
Снова у подъезда, снова нужен код.
Две крепких затяжки. Задыхаюсь!
За дверью показалась тень. Потом он. Небольшая пауза. Он смотрит на нее, словно размышляя, стоит ли открывать дверь. Если откроет, это будет означать, что они снова вместе. Еще раз ее увидеть, только увидеть - это возвращение, это прощение, это успокоение. Но он может повернуться обратно, подняться на лифте в свою квартиру. И тогда он излечится, со временем. Нет ее, нет раздражения сердца.
Дверь открывается.
- Зачем ты ходишь по ночам?
- Так.
- Не надо.
- Не могу.
- Пройдемся?
- Посидим лучше.
- Давай.
- А ты куда шел?
- Думал нажраться.
- Знаешь, я хотела сегодня нажраться с тобой... до того, как все случилось.
- Ну так можем нажраться вместе.
- Это будет смешно.
Сели. Обнялись. Прости. И ты меня. Прости. Все нормально. Нет. Ничего не было. Кивок. Ага. Хорошо. Я тебя люблю. И я тебя люблю. Мы же не сможем. Нет. Теперь пошли бухать. Пошли. Представляешь, не хватило денег на нормальные сигареты. Да ладно? Вот.
Потом она положила руки на стол, легла на них и закрыла глаза. Воображение тотчас же нарисовало старый грязный подъезд: крысы пробегали рядом с мусоропроводом, где-то постоянно хлопала дверь, звонили в домофон, потом входили, жали кнопку лифта, ждали, плевали, потом поднимались вверх. Его руки обнимали ее, мягкие, добрые, не-то мамины, не-то друга, его руки. Таких рук она больше не встретит, не поцелует, не возьмет в свои. Он гладил ее по голове, шептал что-то. Было так хорошо, так уютно. Уже два ночи, через четыре часа вставать, а еще почитать бы, и накрасить ногти. Нестрашно. Когда он был - все было нестрашно.
Теперь этого не будет. Кто меня так обнимет, кто будет приходить всегда? Где это всегда? Нет его больше.
Она сорвала полотенце с мокрых, недавно вымытых волос, натянула джинсы и майку, взяла ключи и быстро выбежала, пока мама не спохватилась.
Где он жил, она знала. Дом, этаж, квартира. Однако вид домофона ее смутил. Как это я не подумала... я не знаю. Она попробовала разные комбинации: сто три, сто четыре, колокольчик - сто три, сто три - колокольчик и т.д. "Неправильный номер", "неправильный номер", "непр...".
Тогда она пошла и положила денег на телефон. Купила две штуки "Винстона". Она же бросила курить. Ну это уже неважно.
"На вашем счету недостаточно денег для совершения исходящего вызова"! Деньги не приходят.
Снова у подъезда, снова нужен код.
Две крепких затяжки. Задыхаюсь!
За дверью показалась тень. Потом он. Небольшая пауза. Он смотрит на нее, словно размышляя, стоит ли открывать дверь. Если откроет, это будет означать, что они снова вместе. Еще раз ее увидеть, только увидеть - это возвращение, это прощение, это успокоение. Но он может повернуться обратно, подняться на лифте в свою квартиру. И тогда он излечится, со временем. Нет ее, нет раздражения сердца.
Дверь открывается.
- Зачем ты ходишь по ночам?
- Так.
- Не надо.
- Не могу.
- Пройдемся?
- Посидим лучше.
- Давай.
- А ты куда шел?
- Думал нажраться.
- Знаешь, я хотела сегодня нажраться с тобой... до того, как все случилось.
- Ну так можем нажраться вместе.
- Это будет смешно.
Сели. Обнялись. Прости. И ты меня. Прости. Все нормально. Нет. Ничего не было. Кивок. Ага. Хорошо. Я тебя люблю. И я тебя люблю. Мы же не сможем. Нет. Теперь пошли бухать. Пошли. Представляешь, не хватило денег на нормальные сигареты. Да ладно? Вот.